Глава V. Совет гусеницы
Гусеница и Алиса молча смотрели друг на друга; наконец Гусеница вынула мундштук изо рта и обратилась к Алисе вялым, сонным голосом.
- Кто ты такая? - произнесла Гусеница.
Это было не самое располагающее начало беседы. Алиса ответила довольно застенчиво:
- Я... я и сама толком не понимаю, мэм, в смысле, сейчас... я знаю только, кем я была, когда встала сегодня утром, но, кажется, с тех пор я уже несколько раз менялась.
- Что ты имеешь в виду? - строго спросила Гусеница. - Объяснись.
- Боюсь, мэм, что я не могу объяснить себя, - сказала Алиса, которая поняла слово "объясниться" именно так, - потому что, видите ли, я - это не я.
- Не вижу, - отрезала Гусеница.
- Боюсь, я не могу рассказать яснее, - повторила Алиса очень вежливо, - потому что, прежде всего, сама этого не понимаю; и столько раз за день меняться в размерах - это так запутывает...
- Ничуть, - возразила Гусеница.
- Ну, может быть, вы просто еще с этим не сталкивались, - сказала Алиса, - но когда вы станете превращаться в куколку - вы же знаете, когда-нибудь вам придется - а потом в бабочку, думаю, вы почувствуете себя немного странно, не так ли?
- Ни на йоту, - ответила Гусеница.
- Ну, может быть, у вас другие чувства, - согласилась Алиса, - я знаю только, что я бы чувствовала себя очень странно.
- Ты! - презрительно произнесла Гусеница. - Кто ты такая?
Что возвращало их к началу разговора. Алису начала раздражать манера Гусеницы давать столь краткие ответы, так что она приосанилась и заявила очень веским тоном:
- Полагаю, сначала вы должны мне сказать, кто вы такая.
- Почему? - спросила Гусеница.
Это был еще один загадочный вопрос; и, поскольку Алиса не смогла придумать ни одной убедительной причины, а Гусеница, похоже, пребывала в очень скверном настроении, девочка попросту повернулась и пошла прочь.
- Вернись! - окликнула ее Гусеница. - Я скажу тебе кое-что важное!
Это, конечно, звучало многообещающе; Алиса развернулась и пошла обратно.
- Держи себя в руках, - сказала Гусеница.
- Это все? - спросила Алиса, пытаясь скрыть свой гнев, насколько это было возможно.
- Нет, - ответила Гусеница.
Алиса решила, что может и подождать, благо делать все равно нечего, а Гусеница, может быть, все-таки скажет в конце концов чтото важное. В течение нескольких минут Гусеница лишь молча пускала клубы дыма, но затем, наконец, расплела руки, вновь вынула мундштук изо рта и сказала:
- Значит, ты думаешь, что изменилась, так?
- Боюсь, что да, мэм, - сказала Алиса, - Я не могу вспомнить вещи, которые знала - и не проходит и десяти минут, чтобы мой рост не менялся!
- Не может вспомнить какие вещи? - спросила Гусеница.
- Ну, я пыталась прочитать "Трудолюбивую пчелу", но вышло что-то совсем другое! - ответила Алиса очень печальным голосом.
- Прочти "Ты уж стар, папа Вильям", [15] - предложила Гусеница.
Алиса сложила руки и начала:
"Ты уж стар, папа Вильям, - юнец произнес, -
Волос твой побелел радикально,
Но стоишь вверх ногами! Ответь на вопрос -
В твоем возрасте это нормально?"
"С юных дней, - папа Вильям промолвил в ответ, -
Думал я - это мозгу опасно,
Но поняв, что мозгов в голове моей нет,
На макушке стою ежечасно."
"Ты уж стар, - молвил сын, - как я раньше сказал,
Да и жиром изрядно набит;
Отчего ж ты не входишь, как прочие, в зал,
А в дверях исполняешь кульбит?
"С юных дней, - молвил старец, тряхнув сединой, -
Я поддерживал гибкой осанку,
Ибо мазал конечности мазью одной -
Вот, не купишь ли? Шиллинг за банку!
"Ты уж стар, твоя челюсть беззубая вся,
Ей лишь студень жевать остается;
Ты ж съедаешь с костями и клювом гуся -
Объясни, как тебе удается?"
"С юных дней, - старец рек, - по судам я ходил,
Вел с женой в каждом случае спор,
И развил свою челюсть, что твой крокодил -
Не ослабла она до сих пор."
"Ты уж стар, - молвил сын, - и, вообще говоря,
Глаз твой менее зорок, чем прежде,
Как же ты в равновесии держишь угря
На носу? [16] Объясни мне, невежде."
"Хватит! На три вопроса получен ответ! -
Крикнул старец нахальному сыну, -
Целый день, что ли, слушать мне этакий бред?
Прочь ступай, или с лестницы скину!"
- Это неправильно, - сказала Гусеница.
- Не совсем правильно, боюсь, - робко произнесла Алиса, - некоторые слова получились не те.
- Это неверно от начала до конца, - решительно заявила Гусеница, и на несколько минут повисла тишина.
Гусеница заговорила первой.
- Какого размера ты хочешь быть? - спросила она.
- Ах, дело даже не в точном размере, - поспешно ответила Алиса, - лишь бы он не менялся так часто, знаете ли.
- Не знаю, - отрезала Гусеница.
Алиса ничего не сказала; за всю ее жизнь ей столько не противоречили, и она чувствовала, что начинает терять самообладание.
- Тот, что сейчас, тебя устраивает? - спросила Гусеница.
- Ну, я хотела быть чуточку побольше, мэм, если вы не возражаете, - сказала Алиса, - трю дюйма - это такой никудышный рост.
- Это замечательный рост! - гневно воскликнула Гусеница, вытягиваясь во всю свою длину (в ней было ровно три дюйма).
- Но я к нему не привыкла! - жалобно оправдывалась бедная Алиса, думая про себя: "Хорошо бы эти создания не были такими обидчивыми!"
- Со временем привыкнешь, - сказала Гусеница, после чего засунула мундштук в рот и вновь принялась курить.
Теперь Алиса терпеливо ждала, пока та не заговорит снова. Спустя минуту или две Гусеница вынула кальян изо рта, зевнула раздругой и встряхнулась. Затем она спустилась с гриба и поползла прочь в траву, мимоходом бросив: "Одна сторона сделает тебя больше, другая - меньше."
"Одна сторона чего? Другая сторона чего?" - подумала про себя Алиса.
"Гриба", - сказала Гусеница, словно ее спросили вслух; и в следующий момент ее уже не было видно.
Алиса осталась на месте, задумчиво разглядывая гриб и пытаясь определить, где у него одна и другая сторона; а поскольку гриб был совершенно круглый, вопрос оказался очень непростым. Тем не менее, в конце концов она обхватила шляпку руками, насколько хватило их длины, и отломила каждой рукой по куску.
"Ну а теперь - какой из них какой?" - спросила она себя и откусила чуть-чуть от правого, чтобы проверить эффект; в следующий миг она почувствовала сильный удар снизу в подбородок - он стукнулся о ее ноги!
Она была ужасно испугана этим стремительным превращением, но чувствовала, что нельзя терять ни секунды, ибо она стремительно сжималась; так что она постаралась поскорей откусить от другого куска. Ее подбородок так основательно прижало к ногам, что открыть рот было почти невозможно; но ей все же удалось сделать это и проглотить часть куска из левой руки.
"Итак, голова свободна!" - воскликнула Алиса с радостью, которая в следующий момент превратилась в тревогу, поскольку теперь она не могла обнаружить собственные плечи: все, что она могла разглядеть, посмотрев вниз - это колоссальной длины шея, поднимавшаяся, словно гигантский стебель, над морем зеленой листвы.
"Чем может быть вся эта зелень? - спросила Алиса. - И куда подевались мои плечи? И, ой, мои бедные ручки, почему я вас не вижу?" Говоря это, она пошевелила ими, но это не дало результата - разве что легкий трепет прошел по листве далеко внизу.
Поскольку у нее, похоже, не было возможности поднести руки к голове, она попробовала опустить голову к рукам, и с радостью убедилась, что ее шея легко изгибается в любом направлении, словно змея. Ей как раз удалось изогнуть ее грациозным зигзагом, и она собиралась нырнуть в листву, оказавшуюся ничем иным, как кронами деревьев, под которыми она бродила перед этим - как вдруг резкий свист заставил ее поспешно отпрянуть; большая голубка бросилась ей прямо в лицо и принялась чувствительно бить крыльями.
- Змея! - кричала Голубка.
- Я не змея! - негодующе воскликнула Алиса. - Оставьте меня в покое!
- А я говорю - змея! - повторила Голубка, однако, уже более сдержанным тоном, а затем добавила, чуть не плача: - Я все перепробовала, но им ничего не подходит!
- Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите, - сказала Алиса.
- Я пробовала корни деревьев, я пробовала берега, я пробовала живые изгороди, - продолжала Голубка, не слушая Алису, - но эти змеи! Ничто им не по нраву! [17]
Алиса все больше и больше недоумевала, однако она решила, что нет смысла что-либо говорить, пока Голубка не закончит.
- Как будто и без того мало хлопот с высиживанием яиц, - говорила Голубка, - так я еще должна ночью и днем высматривать змей! Да я глаз не сомкнула в последние три недели!
- Мне очень жаль, что вам так досаждают, - сказала Алиса, которая начала понимать.
- И вот, едва лишь я перебралась на самое высокое дерево в лесу, - продолжала Голубка, и голос ее поднялся до крика, - и едва я решила, что наконец-то от них избавилась, как они, извиваясь, спускаются прямо с неба! У, змеюка!
- Но я не змея, говорю же вам! - сказала Алиса. - Я...
- Ну и? Что же ты такое? - осведомилась Голубка. - Вижу, ты пытаешься что-то придумать!
- Я... Я девочка, - произнесла Алиса не слишком уверенно, ибо помнила, через сколько превращений прошла в этот день.
- Ну разумеется! - воскликнула Голубка тоном глубочайшего презрения. - Я повидала достаточно девочек на своем веку, но ни одной с такой шеей, как эта! Нет, нет! Ты змея; и отрицать это бесполезно. Ты, пожалуй, теперь еще заявишь, что никогда не пробовала яиц!
- Я пробовала яйца, разумеется, - сказала Алиса, которая была очень правдивым ребенком, - но девочки, знаете ли, едят яйца, как и змеи.
- Я этому не верю, - сказала Голубка, - но если они это делают, значит, они тоже - разновидность змей, вот и все, что я могу сказать!
Для Алисы эта идея была совершенно новой, так что она замолчала на минуту-другую, что дало Голубке возможность добавить:
- Ты ищешь яйца, это-то я знаю прекрасно, а значит, какая для меня разница, девочка ты или змея?
- Зато для меня это большая разница, - поспешно сказала Алиса, - и вообще, я не ищу никаких яиц, а если бы даже и искала, то ваши мне не нужны: я не люблю сырые.
- Ну и убирайся, в таком случае! - сердито сказала Голубка, возвращаясь в свое гнездо. Алиса пригнулась, опускаясь между деревьями настолько, насколько могла - ибо ее шея все время путалась в ветвях, и ей то и дело приходилось останавливаться, чтобы распутаться. Затем она вспомнила, что все еще держит в руках куски гриба, и очень осторожно принялась за дело, откусывая то от одного, то от другого, и тем самым то увеличиваясь, то уменьшаясь, пока, наконец, не стала своего обычного роста.
Она уже так давно не была даже близко к нормальному размеру, что поначалу ей это показалось довольно странным, однако за несколько минут она привыкла, и, как обычно, заговорила сама с собой: "Ну вот, половина плана выполнена! Как загадочны все эти превращения! Никогда не знаешь, чем станешь в следующую минуту! Однако, я снова правильного размера; следующая задача - попасть в тот прелестный сад; но как это сделать, хотелось бы мне знать?" И, сказав это, она вдруг вышла на открытое пространство, где стоял домик высотой около четырех футов. "Кто бы там ни жил, - подумала Алиса, - никак не годится идти к ним, будучи такого размера; я ведь их до смерти перепугаю!" Так что она принялась откусывать от кусочка из правой руки, и не рискнула идти к домику, пока не уменьшилась до девяти дюймов.
На главную | Об авторе | О книге | Переводы | Статьи | Иллюстрации | Экранизации | Цитаты | Отзывы
