Глава VI. Поросенок и перец
Минуту-другую она простояла, глядя на дом и раздумывая, что делать дальше, как вдруг из леса выбежал ливрейный лакей (Алиса сочла его ливрейным лакеем, потому что на нем была ливрея; иначе, если бы она судила только по лицу, то назвала бы его рыбой) и громко забарабанил в дверь. Дверь открыл другой ливрейный лакей, с круглой физиономией и большими глазами, как у лягушки; оба лакея, как заметила Алиса, носили большие завитые пудреные парики. Ей стало очень любопытно, что все это значит, и она подкралась чуточку поближе, чтобы послушать.
Лакей-Рыба начал с того, что извлек из-под мышки огромное письмо, размером почти с него самого, и вручил его второму лакею, говоря торжественным тоном: "Для Герцогини. Приглашение от Королевы на игру в крокет." Лакей-Лягушка повторил столь же торжественно, слегка поменяв порядок слов: "От Королевы. Приглашение для Герцогини на игру в крокет."
После чего они низко поклонились друг другу, и букли их париков перепутались.
Алису разобрал такой смех, что ей пришлось отбежать назад в лес, чтобы они ее не услышали, а когда она снова выглянула из-за деревьев, Лакей-Рыба уже ушел, а второй сидел на земле возле двери, тупо уставясь в небо.
Алиса робко подошла к двери и постучала.
- Стучать нет никакого смысла, - сказал лакей, - и тому есть две причины: во-первых, потому что я с той же стороны двери, что и вы, а во-вторых, они внутри так шумят, что никто вас не услышит.
И действительно, из дома доносился необыкновенный шум - непрерывные плач и чихание, то и дело сопровождавшиеся жутким грохотом бьющейся посуды.
- Тогда объясните, пожалуйста, - сказала Алиса, - как мне войти?
- Был бы некоторый смысл стучать, - продолжал лакей, не обращая на нее внимания, - если бы дверь была между нами. Например, если бы вы были внутри, вы могли бы постучать, и я мог бы вас выпустить, вы понимаете, - он продолжал все время смотреть в небо, пока говорил, и Алиса подумала, что это весьма невежливо. "Но, возможно, он ничего не может с этим поделать, - сказала она себе, - ведь его глаза так близко к макушке! Но, в любом случае, он мог бы отвечать на вопросы!"
- Как мне войти? - громко повторила она.
- Я буду сидеть здесь, - заметил лакей, - до завтра...
В этот момент дверь дома распахнулась, и большое блюдо полетело оттуда прямо лакею в голову; но оно лишь слегка чиркнуло по его носу и разбилось в куски о дерево за его спиной.
- ... или, может быть, до послезавтра, - продолжал лакей тем же тоном, словно ничего не случилось.
- Как мне войти?! - спросила Алиса еще громче.
- А вам вообще нужно входить? - сказал лакей. - Сперва надо решить этот вопрос, знаете ли.
Это было, без сомнения, справедливо; вот только Алиса не любила, когда с ней так говорили. "Это просто ужасно, - пробормотала она про себя, - вот ведь манера спорить у всех этих существ! Они кого угодно с ума сведут!"
Лакей, похоже, решил, что это подходящая возможность повторить свои прошлые рассуждения, с некоторыми вариациями.
- Так и буду сидеть здесь, - сказал он, - с перерывами, день за днем...
- А мне что делать? - воскликнула Алиса.
- Все, что хотите, - ответил лакей и принялся насвистывать.
"Ох, нет никакого смысла говорить с ним, - сказала, отчаявшись, Алиса, - он же совершенный идиот!" Так что она открыла дверь и вошла.
Дверь вела прямо в большую кухню, которая была полна дымом из конца в конец; в середине на трехногом табурете сидела Герцогиня и нянчила младенца; кухарка склонилась над огнем, помешивая в большом котле, который, по всей видимости, был полон супом.
"В этом супе явно слишком много перца!" - сказала себе Алиса (что было непросто из-за разобравшего ее чиха).
В самом деле, в воздухе было слишком много перца. Даже Герцогиня почихивала время от времени; что же до ребенка, то он поочередно чихал и плакал, не переставая ни на секунду. Не чихали только два существа в кухне: кухарка и большой кот, который сидел у очага и улыбался от уха до уха.
- Скажите, пожалуйста, - произнесла Алиса с некоторой робостью, ибо была не вполне уверена, что с ее стороны будет вежливо заговорить первой, - почему ваш кот так улыбается?
- Это чеширский кот, [18] - сказала Герцогиня, - вот почему. Поросенок!
Последнее слово она произнесла с такой внезапной злостью, что Алиса аж подпрыгнула, но в следующий момент поняла, что это было адресовано ребенку, а не ей, так что она набралась смелости и продолжила:
- Я не знала, что чеширские коты всегда улыбаются; по правде говоря, я не знала, что коты вообще могут улыбаться.
- Все они могут, - сказала Герцогиня, - и большинство из них так и делает.
- А я не знаю ни одного такого, - сказала Алиса очень вежливо, весьма довольная, что ей удалось завязать беседу.
- Ты мало что знаешь, - отрезала Герцогиня, - и это факт.
Алисе совсем не понравился тон этого замечания, и она решила, что лучше бы сменить тему разговора. Пока она пыталась подобрать подходящую, кухарка сняла котел с супом с огня, и сразу же принялась швырять все, до чего могла дотянуться, в Герцогиню и ребенка - первыми полетели каминные щипцы, кочерга и совок, затем градом посыпались кастрюли, тарелки и блюдца. Герцогиня не обращала на них никакого внимания, даже когда они попадали в нее; ребенок же и без того так орал, что невозможно было понять, больно ему от этих ударов или нет.
- Ой, пожалуйста, думайте, что вы делаете! - закричала Алиса, подскакивая в ужасе. - Ой, прямо в его милый носик! - как раз в этот момент особенно большая кастрюля пролетела от носа младенца так близко, что лишь чудом не снесла его.
- Если бы никто не лез в чужие дела, - хрипло проворчала Герцогиня, - мир вертелся бы быстрее.
- Но это не было бы преимуществом, - сказала Алиса, которая была очень рада возможности продемонстрировать часть своих познаний. - Только подумайте, что стало бы с днем и ночью! Видите ли, земля оборачивается вокруг своей оси за двадцать четыре часа, так что, если двадцать четыре часа назад было утро, то пора...
- Кстати, о топорах, - сказала Герцогиня. - Отрубить ей голову!
Алиса метнула довольно встревоженный взгляд на кухарку, проверяя, как та воспримет этот намек; но кухарка была занята помешиванием супа и, кажется, не слушала, так что Алиса вновь попыталась развить мысль:
- Двадцать четыре часа, я думаю... или двенадцать? Я...
- Ох, не утомляй этим меня, - сказала Герцогиня. - Я никогда не выносила цифры, - и она снова принялась баюкать своего ребенка, напевая при этом своего рода колыбельную и свирепо встряхивая его в конце каждой строчки: [19]
Будь груб с малюткой, и, грубя,
Лупи, коль он чихает;
Специально дразнит он тебя,
Нарочно досаждает.
Припев хором подхватили кухарка и малыш:
Вау! Вау! Вау!
Пока Герцогиня пела второй куплет, она яростно раскачивала ребенка вверх-вниз, и бедняжка вопил так громко, что Алиса с трудом различала слова песни:
Я сына бью и буду бить
Едва он зачихает;
Он мог бы перец полюбить,
Однако не желает!
Вау! Вау! Вау!
- Вот, можешь понянчить его, если хочешь! - сказала Герцогиня Алисе, бросая ей младенца. - Мне нужно пойти приготовиться к крокету у Королевы, - и она поспешила прочь из комнаты. Кухарка метнула ей вслед сковородку, но промахнулась.
Алиса поймала ребенка не без труда, поскольку он был какой-то странный и растопыривал руки и ноги во все стороны - "словно морская звезда", подумала Алиса. Бедняжка пыхтел, как паровоз, когда она подхватила его, и притом сгибался пополам и снова разгибался, так что в первую пару минут все, что ей удавалось - это просто держать его.
Как только она поняла, как нужно его нянчить (для этого следовало скрутить его в узел и потом крепко держать за правое ухо и левую ступню, не давая ему развернуться), она вынесла малютку на улицу. "Если я не унесу ребенка отсюда, - подумала Алиса, - за деньдругой они его наверняка прикончат; разве оставлять его здесь - не убийство?" Последние слова она произнесла вслух, и малыш хрюкнул в ответ (к этому времени он уже перестал чихать). "Не хрюкай, - сказала Алиса, - негоже выражать свои мысли таким способом".
Малютка снова хрюкнул, и Алиса с большим беспокойством заглянула ему в лицо, чтобы понять, что с ним. Вне всякого сомнения, у него был слишком курносый нос, куда более похожий на пятачок, нежели на нормальный нос; и глазки у него были слишком уж маленькие для ребенка; в общем, Алисе совсем не понравилось, как он выглядел. "Но, может быть, он просто всхлипнул", - подумала она и снова заглянула ему в глаза, проверяя, есть ли там слезы.
Нет, слез не было. "Если ты собираешься превратиться в поросенка, мой дорогой, - серьезно сказала Алиса, - я не стану больше о тебе заботиться. Учти это!" Малютка снова всхлипнул (или хрюкнул, точно определить было невозможно), и какое-то время они двигались молча.
Алиса как раз начала думать: "Ну, и что я буду делать, когда принесу его домой?" - когда он снова хрюкнул, да так громко, что она взглянула на его лицо в испуге. На сей раз не могло быть никакой ошибки: это был поросенок, не более и не менее, и она почувствовала, что было бы совершенным абсурдом нести его дальше.
Так что она спустила малыша на землю, и с немалым облегчением наблюдала, как он трусит прочь в направлении леса. "Если бы он вырос, - сказала она себе, - то был бы ужасно уродливым ребенком; а поросенок из него вышел, по-моему, вполне симпатичный." И она принялась думать о других знакомых детях, из которых получились бы очень славные поросята, и как раз сказала себе: "Если бы я только знала, как их превратить..." - как вдруг вздрогнула от испуга, завидев Чеширского Кота, сидевшего на ветке дерева в нескольких ярдах от нее.
Кот лишь улыбнулся, когда заметил Алису. "Он выглядит добродушным", - подумала она; в то же время у него были очень длинные когти и великое множество зубов, что заставляло относиться к нему с уважением.
- Чеширский Кис-Кис, - начала она, довольно робко, ибо не знала, понравится ли ему это имя; однако кот лишь улыбнулся еще шире. "Кажется, пока что ему нравится", - подумала Алиса и продолжила: - Будьте добры, вы не подскажете мне дорогу отсюда?
- Это зависит главным образом от того, куда ты хочешь попасть, - сказал Кот.
- Мне не так уж важно, куда... - начала Алиса.
- Тогда неважно, какой дорогой идти, - сказал Кот.
- ...я просто хочу попасть куда-нибудь, - добавила в качестве объяснения Алиса.
- Ну, туда ты наверняка попадешь, - сказал Кот, - если только будешь идти достаточно долго.
Алиса почувствовала, что возразить на это нечего, так что она попробовала задать другой вопрос:
- Что за народ живет поблизости?
- В том направлении, - сказал Кот, махнув правой лапой, - живет Шляпник; а в том направлении, - он махнул другой лапой, - живет Мартовский Заяц. Навести, кого хочешь; оба они сумасшедшие. [20]
- Но я не хочу идти к сумасшедшим, - заметила Алиса.
- Ну, тут уж ничего не поделаешь, - сказал Кот, - мы все здесь сумасшедшие. Я сумасшедший. Ты сумасшедшая.
- С чего вы взяли, что я сумасшедшая? - спросила Алиса.
- Это должно быть так, - сказал Кот, - иначе ты бы сюда не попала.
Алиса не думала, что это что-то доказывает; однако, она продолжала:
- И откуда вы знаете, что вы сумасшедший?
- Начнем с того, - сказал Кот, - что пес - не сумасшедший. Ты согласна?
- Думаю, да, - сказала Алиса.
- Тогда смотри, - продолжал Кот, - пес ворчит, когда сердит, и виляет хвостом, когда доволен. Я же ворчу, когда доволен, и виляю хвостом, когда сердит. Следовательно, я сумасшедший.
- Я называю это мурлыканьем, а не ворчанием, - возразила Алиса.
- Называй это, как хочешь, - сказал Кот. - Ты сегодня играешь в крокет с Королевой?
- Мне бы очень хотелось, - сказала Алиса, - но меня пока что не приглашали.
- Увидимся там, - сказал Кот и исчез.
Алиса не слишком удивилась этому, поскольку уже вполне привыкла к странным вещам. Пока она смотрела на то место, где он только что был, он вдруг появился снова.
- Кстати, что стало с ребенком? - спросил Кот. - Я чуть не забыл спросить.
- Он превратился в поросенка, - ответила Алиса совершенно спокойно, как будто Кот вернулся обычным способом.
- Я так и думал, - сказал Кот и снова исчез.
Алиса немного подождала, с затаенной надеждой, что он появится снова, но он не появился, и через минуту-другую она пошла в ту сторону, где жил Мартовский Заяц. "Шляпников я прежде видела, - сказала она себе, - Мартовский Заяц - это намного более интереснее, и может быть, поскольку сейчас май, он не слишком безумен - во всяком случае, не так, как в марте." Сказавши это, она подняла глаза, и вновь увидела Кота, сидящего на ветке дерева.
- Ты сказала "в поросенка" или "в карасенка"? - спросил Кот.
- Я сказала "в поросенка", - ответила Алиса, - и не могли бы вы появляться и исчезать не так внезапно? От этого голова идет кругом.
- Хорошо, - согласился Кот; в этот раз он исчез постепенно, начав с кончика хвоста и закончив улыбкой, которая парила в воздухе еще некоторое время после того, как все остальное пропало.
"Ну, я часто видела котов без улыбки, - подумала Алиса, - но чтоб улыбку без кота! Это самая странная вещь, какую я вижу за всю свою жизнь!"
Ей не пришлось идти слишком долго, прежде чем она увидела дом Мартовского Зайца; она решила, что это именно тот дом, поскольку каминные трубы по форме напоминали заячьи уши, и крыша была покрыта мехом. Дом бы так велик, что она предпочла не подходить ближе, пока не съела достаточно от левого куска гриба и не выросла до двух футов; и даже после этого она направилась к дому довольно робко, говоря про себя: "А вдруг он все-таки буйный? Я уже почти уверена, что лучше бы я навестила Шляпника!"
На главную | Об авторе | О книге | Переводы | Статьи | Иллюстрации | Экранизации | Цитаты | Отзывы
